"Если у Первого Маршала нет голоса, он снимает штаны!" (с)
Суза-Муза/Ричард
Страстно и с юмором. Кинк в том, что даже после НЦы Дик не узнает, кто же является таинственным графом)
Страстно и с юмором. Кинк в том, что даже после НЦы Дик не узнает, кто же является таинственным графом)
автор
мерси
автор
Благодарный заказчик.
Первый раз Дик засыпал на уроке мэтра Шабли. Обычно он с удовольствием слушал, но сегодня — конечно, он мог бы и раньше догадаться, но так уж вышло, что именно сегодня — Дику в голову пришла ужасная в своей очевидности мысль: ведь кто-то из сидящих здесь и есть таинственный граф, который вот уже несколько раз пробирался к нему в комнату и... Дик опустил глаза — на него никто не смотрел, но мысли о ночных визитах таинственного графа были неуместны здесь.
Голос мэтра Шабли постепенно превращался в жужжание мухи, а Дик погружался то ли в размышления, то ли в сон.
Валентин? Нет, не может быть. У него приятный голос и руки красивые, но он похож на ледяную глыбу, он всегда спокоен — и совершенно равнодушен к Дику. Он, конечно, может скрывать свое настоящее отношение — но... Дик полуобернулся, чтоб увидеть бесстрастное лицо Придда и невольно помотал головой.
— Что такое, унар Ричард? Вы не согласны со мной?
— А?
— Вы не согласны, что в самом широком месте Данар составляет...
Все засмеялись.
— А! — Дик прослушал, сколько там составляет ширина Данара. — Н-нет, я согласен.
— Тогда я продолжу, — мэтр Шабли сказал это не издевательски, как мог бы Свин, а с улыбкой. Дик хотел было слушать очень внимательно, но очень скоро вернулся к собственным размышлениям.
Эстебан? Эстебан такой наглый — он мог бы быть тем Сузой-Музой, который пакостит Свину, но тем, который ночами пробирается к Дику?.. Эстебан целовал его? И не только целовал? От одной только этой мысли Дика скривило.
— Вы правы, унар, — кивнул мэтр Шабли, — удивительно неприятный факт. И весьма прискорбный.
Смеха остальных Дик даже не услышал.
Паоло? Берто? Нет, не может быть! Дик так часто спорил и ссорился, а потом мирился с Берто, так часто слушал Паоло, что знал голоса обоих очень хорошо — и они, хоть и были приятными и мелодичными, ни тембром, ни интонациями не напоминали голос загадочного графа. Хотя Паоло и Берто — они очень нравились Дику. И ироничный и резкий Берто немного напоминал таинственного графа, а серьезного Паоло иногда хотелось обнять. Но это не они.
Катершванцы? Дик даже фыркнул от глупости этой мысли.
— Это в самом деле, — внезапно согласился с ним мэтр Шабли, — очень остроумно, унар Ричард, что такая великая река...
Дик покраснел, а остальные снова рассмеялись.
Нужно слушать. А потом, когда граф вновь появится, он снова попробует узнать. А если нет — то в день Святого Фабиана... они все равно увидятся в день Святого Фабиана.
автор тот же
рейтинг тот же
— Это вы? — спросил Дик без особого уже удивления. Он спал на животе, обняв подушку. Приподнявшись на руках, Дик стал тереть глаза: за окном уже почти рассвело. Почему граф явился так рано? Наверное, он в маске.
— Нет, я без маски, — как обычно таинственный граф не стал дожидаться, пока Дик озвучит свою мысль. — И не нужно оборачиваться. Здесь слишком светло.
Конечно, Дик попытался обернуться — ведь это такой шанс! — но руки, гораздо сильней его собственных, мягко развернули его и бросили обратно на постель. Дик сдавленно вскрикнул и ткнулся лицом в подушку.
— Зачем же нарушать правила игры? Даже если вы сейчас узнаете меня, что это даст вам? Удовлетворит любопытство? Ерунда! Не приятней ли удовлетворять иные страсти?
Дик смутился — и захотел опровергнуть эти слова, но почему-то промолчал. Граф посчитал молчание знаком согласия и продолжил рассуждать:
— А если вдруг я окажусь не Валентином или Альберто, не Эстебаном или Паоло? Если я вообще не из "жеребят"? Или даже вовсе не из Лаик?
— А откуда тогда? — вырвалось у Дика, хотя ответа он не ждал.
— Кто знает... — ожидаемо неопределенно ответил граф. — Не оборачивайтесь. Не пожалеете.
Граф так легко говорил о таких вещах — и делал тоже легко... Поцелуи и ласки — с едва знакомым! — кажется, были для него привычным делом. Дик думал, что уже привык ко всему этому — но нет, от смущения он зарылся лицом в подушку.
— Я и так не...
— Тихо! Не отвлека...
Но потом одна мысль мелькнула у него и он не дал Сузе-Музе договорить:
— А почему вы...
— Тихо же!
— Но почему...
— Не отвлекайтесь же. — Рука зажала Дику рот так, что едва можно было дышать.
— М-м-м...
— Вот так. Да-да, так... И можно укусить мои пальцы.
— М-м-м...
— Что за любопытное создание!..
— М-м... — Рука соскользнула с губ Дика только в последнее мгновение — чтоб позволить ему застонать.
— Так что вы хотели бы знать на сей раз? — голос таинственного графа как обычно звучал удивительно спокойно.
— О, — а Дик как обычно задыхался, — я... вы... Вы могли бы надеть маску, ведь так? Спрятать лицо полностью. Нам как раз сегодня рассказывали, что в Гайифе...
— Ваши познания вам пригодятся не сейчас, — мелодично рассмеялся граф. — А я не люблю маски. Они ограничивают.
— А...
— До встречи, вы же будете меня ждать?
И Дик в порыве вдохновения зажмурившись обернулся и немного неловко поцеловал графа — и ответил:
— В день Святого Фабиана, да? — и снова отвернулся.
Граф помолчал немного, словно задумавшись, а потом рассмеялся еще громче.
— До встречи.
Он был здесь таинственный граф Медуза — без маски и всего-то в прозрачных сумерках — но Дик не обернулся и не посмотрел. В легендах и стихах запрещают оборачиваться — и он не обернулся. Наверное, правильно. Ведь тех, кто нарушал запрет, всегда ждало наказание.
Но кто же из "жеребят" так мелодично смеется?..