2.15

[Кэртианские кинки]

Альдо/Рокэ. в тюрьме. попытка сломать перого маршала до суда..

@темы: 2 тур, выполненные заявки

Comments

[Гость]

Это могло случиться по-разному. Альдо мог придти в Багерлее вечером, после долгого дня: нескончаемые дворцовые приемы, пустые лавки торговцев, беспорядки в городе, недовольство приближенных, проблемы с доставкой белого атласа.
Альдо раздражен, действительность отличается от давешних планов, Гальтара маячит где-то призрачным обещанием власти, а мир совершенно не собирается завоевываться. Альдо это не нравится.
Он еще не уверен, что именно хочет сказать или спросить у Рокэ Алвы, пока ему просто интересно. Альдо знает, что Робер Вороном едва ли не восхищается, Альдо слышал много, он ждет суда, любопытство мешается с досадой и злостью – никто еще не смеялся над Алвой, и это значит много больше, чем слова и взгляды.
Короткий разговор с тюремщиком, взмах руки в сторону охраны – так просто. Рокэ Алва сидит у стены, с прикрытыми глазами, ничего не делая и ничего не замечая. Альдо на секунду хочется закричать, привлечь внимание, что угодно. Он одергивает себя, чуть качает головой – усталость дает о себе знать, не так ли? Рокэ, наконец, замечает его присутствие, поднимает взгляд, молчит.
Альдо злится на Ворона, и просто злится, желание пнуть стену и выругаться слишком велико, он не знает, как себя вести. Здесь, в темной камере Олларской тюрьмы, Альдо Ракан не верит в себя.
Альдо просто смотрит на пленника, сравнивая собственные впечатления и извечные рассказы. Худой человек, со смертельной скукой во взгляде, глаза полуприкрыты – синеву не разглядишь.
- Герцог Алва, - Альдо кивает, а голос все равно чуть дрожит, не скроешь.
- Юноша, - такой же учтивый кивок в ответ, Алва и не собирается скрывать издевку, – удивлен, не ожидал так скоро.
- Вы можете обращаться ко мне «ваше величество», коронация должна состояться на днях. Привыкайте, хотя, зачем вам? Суд никто в дальний ящик откладывать тоже не собирается.
- Привыкать, мне и правда незачем – я совершенно не склонен путать обращения, так что «высочество» вам, юноша, не грозит.
Что ж, - думает Альдо – я собирался его убить, теперь я еще и хочу это сделать, так даже лучше. Алва смотрит насмешливо, говорит уверенно, но ему наплевать на Альдо, совершенно наплевать, в этом нет никаких сомнений. Альдо интересно, если бы сюда пришел Ричард Окделл, безучастность Первого Маршала была такой же непоколебимой?
Алва выпрямляется, откидывает выбившуюся прядку длинных волос и теперь в его голосе слышны нотки настоящего веселья:
- Юноша, вам не кажется, что, кгхм, ваш наряд не соответствует обстановке? Не боитесь испачкаться?
Альдо дергается от обращения, рассматривает Ворона. Рокэ не похож ни на зверского убийцу, ни на придворного интригана, ни на известного соблазнителя. Альдо не понимает, с чего бы это все вокруг немеют от восторга. Он всем дерзит, ничем не интересуется, на людей обращает внимания не больше, чем на землю под ногами.
И он мог бы править Талигом. Но не захотел.
- Герцог Алва, вы собираетесь признать свою вину?
-Молодой человек, неужели вы думаете, что я откажусь от такого многообещающего развлечения, как суд?
- Да нет, - неожиданно легкомысленно отвечает Альдо. – Я полагаю, вы постараетесь в полной мере насладиться мероприятием.
Альдо смешно и досадно от всего этого, ему хочется от Ворона реакции, ему хочется разозлить его, рассердить, утомить. С Робером Алва говорит, с Ричардом Алва возится чуть ли не несколько лет, с тихой и такой серой Катари Ариго Алва спит.
А наследник Раканов достоин усмешки, да и то вымученной?
- Что ж, ваше внезапное здравомыслие радует, - голос Алвы звучит резко, - может, оно также натолкнет вас на недурную мысль заменить здесь белое вино на южное красное?
- Вам подают вино? - Альдо растерян, и почти уверен, что ослышался.
Рокэ поджимает губы, смотрит недоуменно.
Альдо только головой качает: государственный преступник первостепенной важности, суд, казнь.
- Вино – это излишество в вашем положение, герцог. – Скрывать раздражение в голосе незачем.
Альдо выходит из камеры, теперь уже совсем вымотанный. Распоряжается на счет вина и воды, отмахивается от предложения отдохнуть. Ночью Альдо снятся неспокойные сны, он постоянно просыпается, весь в испарине, но вспомнить не может.

[Гость]

Альдо мог бы придти к нему утром: через пару недель, после первого визита.
Альдо весел и, в общем-то, счастлив: коронация осталась позади, он законный правитель. Возможно, все это было слишком просто, но какая разница, в конце концов, главное сделано, а с остальными проблемами справиться будет можно и по мере их поступления.
Это почти свободный день, без грандиозных планов и придворных обязательств, даже Их Высочество Матильда за завтраком была добродушней, чем обычно.
Альдо улыбается солнцу, направляясь в сторону тюрьмы. Сказать по правде, он и сам не знает, зачем едет в Багерлее.
Входя в камеру, Альдо замечает расставленные повсюду стаканы, и ухмыляется. Это все так совершенно по-мальчишески, совершенно по-дурацки. Алва еще больше похудел, теперь он сразу реагирует на посетителя:
- Рад видеть, молодой человек. Выпьете со мной?- и кивок в сторону кувшина на столе, - нет?
- Спасибо, воздержусь. Но если вас мучает жажда – не стесняйтесь.
Рокэ в ответ качает головой, прикрывает глаза, проводит ладонью от глаз к вискам. Вот и не поймешь, то ли он утомлен, то ли снова изображает вселенскую скуку.
Альдо прислоняется к косяку, даже не заходя дальше. Он так хочет быть хозяином положения, так хочет править этой страной, так хочет смеяться над Повелителем Ветра.
- О, снова смена гардероба? Несомненно, этот более светлый оттенок идет вам больше.
Альдо думает, что добраться до Гальтары будет много проще, чем заставить подчиняться Ворона. Альдо думает о том, подействует ли в итоге Гальтара и предполагаемая Сила Раканов. А потом вспоминает, что намного раньше этого казнит Рокэ. Тоже неплохо.
- Не хотите узнать, как дела у вашего бывшего оруженосца?
- О, я уверен, что раз Окделл на вашей, так сказать, стороне, дела должны быть не особенно прекрасно именно у вас. Впрочем, за Ричарда я немного волнуюсь – ему белый идет намного меньше.
Альдо не понимает, как он может так спокойно говорить о Диконе, о Диконе, который предал его и чуть не убил. Альдо не хочет верить, что Ворон простил. Более того, Альдо не хочет верить, что и прощать не пришлось.
Алва улыбается, чуть вызывающе, поднимает брови:
- К чему вы вспомнили Повелителя Скал, юноша? Хотите податься ко мне в оруженосцы?
Это как пощечина – слишком резко, слишком грубо, невозможно проигнорировать.
Впрочем, Альдо и не пытается – быстро кидается, останавливаясь все же на середине камеры:
- Не забывайтесь, герцог. Плохо кончиться это может исключительно для вас.
- Не думаю. Хуже, чем для вас, это все вряд ли для кого кончится, - откликается Алва.
Альдо продолжает сжимать кулаки, стискивает губы, выравнивает дыхание.
- Герцог Окделл, кстати, переехал в ваш бывший особняк. Как раз переделывает там сейчас кабинет.
Самое интересное – углядеть мгновенное замешательство.
- Что ж, Ричарду давно пора тренироваться в искусстве домашней обстановки. У него, знаете ли, опыта нет совсем.
К Леворукому, - думает Альдо – отравить его сейчас же и все. Никаких проблем, никаких судов эориев. Ничего. Был маршал Алва да вышел весь.
- Что же вы его не успели этому обучить? Слишком интенсивно занимались другими тренировками?
Альдо намеренно говорит так двусмысленно, эта тема давно не дает ему покоя. Поверить в то, что Ворон был любовником короля Фердинанда просто невозможно – но вот он, здесь, отдает жизнь за это ничтожество.
Поверить в старую историю с Джастином Приддом тоже сложно – слишком много воды утекло, слишком много слов сказано.
А вот глупые сплетни, окружающие Ричарда – это интересней.
Альдо хочет знать, правда это или нет. По крайне мере, ему кажется, что он хочет знать.
- Я просто предпочитаю углубленные уроки. Не по верхам. – В двусмысленности Алву не переплюнешь.
- Алва, я снова вас спрашиваю, вы собираетесь отрицать свои преступления?
- О, ну это, разумеется, будет зависеть от предъявленных обвинений, молодой человек. Вряд ли я смогу отрицать, к примеру, оскорбление самозванцев на троне. И как вам только было не жалко переводить такой прекрасный атлас…
Альдо усмехается: оскорбительные слова скоро набьют оскомину.
- Что ж, ваша уверенность в способностях герцога Окделла меня только радует. Могу даже устроить вам личную консультацию.
Алва морщится, хмурит брови:
- Не стоит, молодой человек. Окделлу давно пора действовать самостоятельно.
- Не волнуйтесь, герцог. Подозреваю, Ричард Окделл и сам бы отказался.
- Это уж точно, молодой человек, Ричард Окделл – настоящий Человек Чести, он в состоянии, надеюсь, заменить одни портреты на другие. А я домашним делам предпочитаю военные. Как у вас с военными делами?
Вспоминая о нескольких армиях, предположительно двигающихся на столицу с разных концов страны, Альдо окончательно перестает считать утро добрым.
Меньше всего ему хочется думать о маршалах Савиньяках, жаждущих спасения Рокэ Алвы, сидящего перед ним в камере Багерлее.
- Что же вы замолчали, юноша? Язык прикусили?
Альдо кидает на Ворона неприязненный взгляд, выходит из камеры, хлопает дверью.
К вечеру Алву переводят в подвалы, под пекарню.
- Их Величество приказали, говорят, вы пожаловались на местный интерьер. Тут, конечно, поскромнее, поуютней, - тюремщик говорит с опаской, хоть и старается храбриться.
Алва только головой качает чуть задумчиво

[Гость]

Альдо мог придти к нему днем. Буквально через пару дней. Бросить заседание с гильдией купцов на середине, плюнуть на все и приехать в Багерлее.
Отослать стражу, плотно закрыть за собой дверь.
- Ваше место здесь, даже не здесь, а на плахе! – крикнуть почти в лицо.
- Снова вы врываетесь, молодой человек.
- Вам еще не надоело? Вас никто не рвется спасать, вы зачахнете здесь, а не зачахнете, так суд скоро.
- Вина вы, как я вижу, так и не принесли? Жаль, в моих новых комнатах, как видите, вино бы не помешало.
- Это все бесполезно, Алва! Ричард Окделл вместе со Штанцлером распивает ваше пресловутое вино в вашем же доме, ваш так называемый король задыхается в тюрьме, в соседнем отсеке, а лошадь ваша еще жива только потому, что Робер все не может забыть Варасту!
- О да, можете передать ему мои благодарности, уверен, Моро в порядке.
Альдо скалится, он слишком зол, слишком взбешен. Он две ночи подряд не спал, Ворон не выходит у него из головы. Это холодное спокойствие, отстраненность, уверенность. Альдо не чувствует себя победителем на троне, Алва не чувствует себя проигравшим в тюрьме.
Ричард Окделл краснеет, когда слышит имя бывшего эра. Робер Эпинэ опускает глаза, говоря об Алве. Армии идут на Талиг. В Кэнналоа даже гонца послать бояться.
Рокэ Алва устал, ему скучно, худой, со слишком длинными, отросшими волосами, с синими смеющимися глазами. С тонкими руками в тяжелых оковах, с едкими речами в сухих губах. Рокэ Алва смеется над Талигойей, Раканами и белым атласом. И Альдо нечем ответить на это.
- В это время, юноша, при лучшем раскладе, я был бы в Кэнналоа и уже явно не нуждался бы ни в вине, ни в других развлечениях. Вам должно быть лестно, что я трачу на ваш балаган столько времени.
Альдо до крови закусывает губу, подходит к сидящему Алве, хватает того за подбородок, поворачивает к себе:
- Заткнись, вся проблема просто в том, что нам некого убить, чтобы ты сам сдох здесь в мучениях. У вас, герцог Алва, просто нет никого, кроме самого себя.
Алва дергает подбородком, отворачивается. Ничего не отвечает.
Вечером Альдо собственноручно вытаскивает струны из гитары, принесенной слугами. Он до крови режется этими струнами, ругается сквозь зубы, но все равно доводит дело до конца и сразу же отправляет гитару в тюрьму.
Ночью Альдо снова просыпается, весь в поту, задыхающийся. Ему снится Алва, смеющийся Рокэ Алва. Альдо Ракан ненавидит его так сильно, как только может. Он стискивает пальцы, сжимает зубы. Еще и не проснувшись полностью, Альдо понимает, что возбужден. Лицо Алвы стоит перед глазами, не дает о себе забыть. Альдо усмехается, и дрочит, дрочит долго, зло, жестко, быстро. Он откидывается на подушку, прикусывает губы. Кончив, Альдо еще долго просто лежит, а потом забывается мутным, неверным сном. Он метается по постели, вздрагивает, шепчет что-то.

Рокэ в Багерлее перебирает невидимые струны, ветер за окном шепчет в такт, волны Данара подпевают, разбиваясь о берег, языки пламени на факелах танцуют, стены чуть слышно откликаются, мелодично шумят. Музыка снится Багерлее.

[Гость]

Очень хорошо!!!
Так Альдо и надо *мстительно*

[Гость]

Заказчик в кайфе, заказчик вас любит.

[Джедайт]

Мне понравилось)
Спасибо.
Особенно последний абзац.

[Гость]

потрясающе)))

[Гость]

Здорово! Про гитару вообще класс!!!

[Гость]

Спасибо большое ))))

Заказчик, я очень рада, что Вам понравилось, очень переживала, что потребуют рейтинга)) ))))) Собственно, долг перед партией выполнен)))) хD

и да, аффтор свято верит, что в Багерлее Рокэ на гитаре играл

аффтор

[Гость]

Оч. понравилось, цепляет, спасибо))

[Гость]

Заказчик тоже в это Верит.

[Гость]

Вас любит не только заказчик, но и случайный читатель!!!

[Гость]

Оч. понравилось, цепляет, спасибо))

Вас любит не только заказчик, но и случайный читатель!!!

Спасибо большое )))) Очень приятно )))) Рада, что понравилось )))

Заказчик тоже в это Верит.

аффтор

[Гость]

Автор, вы феерично прекрасны!

[Сказочка.]

Спасибо )))