1.22

[Кэртианские кинки]

Альдо/Дикон. Причем Альдо тайно влюблен в Ворона. После посещения Алвы в Багерлее (получив очередную порцию издевательств) Альдо успокаивает нервы, соблазняя влюбленного в него Ричарда. Рейтинг на усмотрение автора, возможно, юмор, но не стеб.

@темы: 1 тур, выполненные заявки

Comments

[Гость]

извините, юмора не вышло...

***

Раз, два, три, четыре, пять.
От стола до камина - пять шагов.
Пять больших шагов и крутой разворот на месте.
Раз, два, три, четыре, пять.
От камина до стола - ровно столько же.
Очередной крутой разворот поднимает ветер, бумаги, которыми завален стол, шуршат, дрожит пламя свечей.
Раз, два, три, четыре, пять, садануть кулаком по каминной полке, пнуть в угол слетевшую с полки шкатулку, крутой разворот.
Нехитрое упражнение.
Потому, наверное, и успокоиться не помогает.
А успокоиться надо, ох как надо успокоиться.
Король Ракан не должен метаться по своему кабинету, как пойманное в ловушку животное, не должен скалиться в полумрак, думая, что насмешливо улыбается, не должен придумывать остроумные ответы через час после того, как их следовало произнести.
Не должен вспоминать лихорадочный румянец на острых скулах и блестящие синие глаза.
Не должен кусать губу, зло наслаждаясь соленым вкусом во рту.
Не должен вспоминать снова и снова, как тварь, принявшая человеческий облик, смотрела сквозь него с усталым равнодушием.
- А, это опять вы? - рассеянно спросила тварь, когда он вошел. - Мне казалось, в прошлое посещение вам здесь не понравилось.
- Надеюсь, что и вам здесь не нравится, - как глупо, по-мальчишески, по-детски, но невозможно придумать ничего лучше, когда белая рубашка мерцает в полутьме призрачным пятном, когда синие глаза ловят пламя свечей и щурятся, когда узкая кисть расслабленно свисает с подтянутого к груди колена.
- Боюсь вас разочаровать, но здесь довольно мило. Не ждал от вас такой заботы.
Тварь издевается, разумеется, издевается, не может не издеваться. Ни одному нормальному человеку не может нравиться эта удушающая жара, из-за которой волосы липнут ко лбу, а язык кажется распухшим и неповоротливым. Это все из-за жары. Это из-за жары он не может придумать достойного ответа и стоит, как болван, посреди доверху наполненной густым жаром комнаты, чувствуя, как по спине уже катится первая струйка пота.
- Так вы продолжаете упорствовать? - голос звучит хрипло, надтреснуто и совершенно не по-королевски.
Тварь смеется, блестят белые зубы, глаза щурятся, скрываясь за густыми ресницами.
- Должен же я ответить любезностью на ваше гостеприимство. Полагаю, поиски вас развлекут - увы, иных развлечений я вам предложить не могу. Пока.
- Вы мне угрожаете? - что за чушь он несет, глупее вопроса он задать не мог, даже Окделл бы не спросил подобного.
Тварь наклоняет голову к плечу и смотрит на него, приподняв брови, с любопытством, оскорбляющим больше иного презрения.
То, что ответа не будет, он понимает только через минуту.

Раз, два, три, четыре, пять, да когда же он успокоится?! Кувшин звякает о бокал, струя вина дрожит, потому что дрожат руки.
Я пью твое кэналлийское, думает он, жадно глотая "Дурную кровь", пью вино с твоих виноградников, вьющихся по склонам твоей земли, по склонам, сбегающим к твоему морю - а тебе не видать ни вина, ни земли, ни моря.
Слабое утешение.
Оно не помогает забыть ни разлет ключиц в вырезе рубашки, ни узкий твердый подбородок, ни тонкие губы, сложенные в усмешку, ни четко очерченные скулы, ни падающие на них темные пряди.
Тебе не видать моря, как мне не видать на этих губах ни обычной улыбки, ни даже оскала ярости.
Тебе не шагнуть на свою землю, как мне не шагнуть навстречу этим рукам, этому развороту плеч, этой расслабленной силе, скрытой в твоем теле.
Тебе не коснуться губами своего вина, как мне...
Бокал летит в стену, уродливое пятно впитывается в шелк обивки.
Раз, два, три, четыре, пять, кто там еще стучит в двери?
Герцог Окделл явился к своему сюзерену.
Герцог Окделл не мог выбрать другого времени, чтобы явиться.
Если герцог Окделл может сделать что-нибудь не так - он это обязательно сделает.
Зато этой твари, купающейся в жаре так, как морские твари купаются в глубине моря, плевать на герцога Окделла точно так же, как на него.
Или даже больше.
Хотя куда уж больше.
Он останавливается возле стола, берет первый попавшийся листок и смотрит на разбегающиеся буквы.

- Ваш бывший оруженосец, если вам интересно...
- Неинтересно, - о, а ведь он думал, что большего равнодушия, чем то, которым его встретили, не бывает. - Надеюсь, этот достойный молодой человек получил то, чего заслуживает сообразно своему происхождению и подвигам.
- Разумеется, - опять глупый, дурацкий, негодный ответ.

Буквы вот-вот осыплются с листка, так бешено они кружатся.
Значит, тебе плевать на парня, которого ты спрятал от столичных интриганов, выгнал подальше, чтобы в него не вцепились дознаватели, убрал от старого ызарга, убил тех, кто был в курсе... Значит, тебе плевать.
Ну что ж.
Пусть герцог Окделл войдет.

[Гость]

- Ричард! Что ты мнешься там за дверью?
- Альдо! - влетает чуть ли не бегом, сияет, улыбается, спотыкается о ковер. - Ты... Я помешал?
- Как ты можешь мне помешать, Дикон, - вот так, прекрасно, а теперь еще улыбнуться в ответ, тепло и приветливо, ну?! - Ты ведь мой эорий и друг. Я всегда рад тебя видеть.
Заливается краской, расплывается в улыбке окончательно. А ты - ты хоть раз говорил ему, что рад его видеть? Он сам тебе хоть раз радовался?.. Хватит, Ваше Величество, поговорите с кем-нибудь другим, поговорите с вашим преданным вассалом, он хотя бы здесь. Стоит и ждет, что вы ему скажете.
- Вина? А то скучновато, знаешь ли, напиваться в одиночку.
- Ты чем-то расстроен? - как же ему немного надо, он всегда готов встревожиться вашей, Ваше Величество, тревогой и озаботиться вашей заботой. Искренний, преданный, верный. Для тебя он таким не был - иначе не принес бы в дом кольцо с ядом, не высыпал бы яд в вино, не смотрел бы, как ты пьешь. Но тебе же на него плевать - так что вряд ли тебя это задело, не так ли?

Он говорит что-то необязательное, что-то легкое, что-то забавное - он хорошо умеет рассказывать что-нибудь легкое и забавное, посмеиваться над собой, над окружающими, над неурядицами и волнениями. Ричард охотно смеется, отвечает что-то, иногда невпопад, пьет вино, которое он подливает, трясет головой, смеясь над очередной шуткой - русые волосы рассыпаются, падают на высокий чистый лоб, их, наверное, всегда хочется смахнуть, когда это видишь, - интересно, а тебе хотелось так сделать?.. Подойти, запустить руку в эти густые легкие волосы - вот так - и растрепать, убирая с лица, так, чтобы мальчик замер на мгновение, вскинул растерянные, широко распахнутые глаза и неуверенно улыбнулся, не понимая, что происходит - слишком интимно для приятельского жеста, слишком небрежно для ласки, слишком мягко для шутки. Да даже если хотелось - вряд ли такая тварь, как ты, может позволить себе - не насмешку, не издевательство, не оскорбление - просто ласковый жест, просто прикосновение - которое, тем не менее, может превратиться во что-то большее, если сжать пальцы, потянуть голову назад, сцепиться взглядами, не отпуская, не позволяя посмотреть в сторону, а потом наклониться и прикоснуться губами к губам, почувствовать вкус вина, почувствовать мягкость и тепло, а потом вдруг ощутить робкое, совсем неуверенное, неловкое ответное движение, как будто ускользающее, неосознанное, опасливое и невинное, заставляющее сжать мягкие пряди в кулаке крепче, заставляющее превратить поцелуй в атаку, от которой не скрыться, не сбежать, которой нельзя противиться, можно только покориться и откликнуться, вот так...
- Альдо! - выдыхает Ричард, отстраняясь, в серых глазах плещется недоумение, но в них нет ни осуждения, ни отвращения, ни даже страха. Значит, отвечать необязательно, можно выпрямиться и потянуть его за собой - он встанет, разумеется, он послушается, как слушается всегда - а дальше все просто: притянуть его к себе, обнять, ничего не объясняя, и атаковать снова, заставив подчиняться, сжать плечи, погладить по спине, втиснуть бедро между ног, как девице - ого, а мальчик-то заинтересован - толкнуть назад, прижать к столу, почти опрокидывая, и дернуть застежки камзола.
Растрепанный и зарумянившийся, с опухшими губами и удивленным, слегка растерянным взглядом Окделл так хорош - вряд ли ты видел его таким, ох, вряд ли - что грешно было бы промедлить хоть мгновение, потратить хоть секунду не на то, чтобы торопливо содрать с него одежду, еще раз поцеловать, уже наскоро, и развернуть к столу лицом, спихнув на пол груду бумаг и вынудив его опереться на локти, пробормотать "тише, тише, все в порядке" в ответ на его смущенное "Альдо, что ты..?", одной рукой сжать его мужское достоинство, заставив охнуть от неожиданности и тут же всхлипнуть в ответ на быстрые движения, а другой развязать свои дурацкие шнурки, стянуть штаны и прижаться сзади, пока просто прижаться, ничего не делая, давая ему привыкнуть, да сколько же он будет привыкать, хватит уже, не маленький, спорим, тебе и в голову не приходило, как мило твой оруженосец смотрится в такой позе, а уж какие звуки он издает, если осторожно, медленно, нежно, ааах, закатные твари, какой он узкий, не получится осторожно, да плевать, тебе ведь плевать, почему мне должно быть не все равно, как бы там ни было, а кто же сможет обращаться с ним хуже, чем обращался ты, куда уж хуже, так, еще, еще, ну что он там всхлипывает, ему не может не нравиться, ему же понравилось сначала, может, он и вовсе не новичок в этих делах, может быть, ты все-таки... хотя нет, вряд ли, вряд ли, вряд ли, вряд ли, вряаааад лииии...

Сил еще хватает на то, чтобы протянуть руку и проверить, не надо ли помочь Окделлу тоже закончить - но нет, нечего там заканчивать, парню было не до того, так что можно просто отойти, упасть в кресло, не глядя, затянуть завязки штанов - потом надо не забыть потребовать, чтобы принесли больше воды, чем обычно - и посмотреть куда-нибудь в сторону, ожидая, пока Ричард приведет себя в порядок. Как бы там ни было, а ничего страшного в этом нет, это же не высылка из страны, не неделя в душной карете в сопровождении злобных головорезов, не презрительное равнодушие в ответ на любое упоминание... Ничего страшного, пережил твое обращение, переживет и мое.

- Альдо... - говорит Ричард, подходя. Останавливается рядом, нужно повернуть голову и посмотреть на него. Неожиданно это оказывается не так уж и сложно. Окделл слегка кривится, у него дрожат губы, а лицо, кажется, влажное, ну что он, право слово, как робкая девственница, даже раздражает.
- Ты... - он на мгновение прикусывает губу, но потом, слава Абвениям, голос становится тверже, - ты больше не нервничаешь?
Надо улыбнуться.
- Нет, - можно еще протянуть руку, взять его за предплечье, потянуть вниз. - Присядь.
Морщится, но послушно опускается на пол рядом с креслом. Прислоняется растрепанной головой к колену и неуверенно, кривовато улыбается.
Закатные твари, а ведь вряд ли ты дождался бы подобного, сколько бы ты с ним ни носился, сколько бы ни вытаскивал его из передряг. Сколько бы ни делал вид, что тебе на него плевать.
Ну что ж, в следующий раз нам будет, о чем поговорить.

[Botan-chan]

Очень сильно и очень больно.


Автор, откройтесь, пожалуйста, дело есть )

[Гость]

Botan-chan

Спасибо.

Откроюсь, когда "межсезонье" закончится. Что ж сразу-то. )

[Botan-chan]

Гость, я буду ждать вас за углом с большим сачком

[Флигель-адъютант]

напряженно, здорово, просто с ума сойти как здорово!
но только неправильно все это, не должно так быть, и не от того ли у меня возникает острое ощущение незаконченности?

[Гость]

Rocita

Спасибо. )
А как же должно быть, по-вашему? ))

[Флигель-адъютант]

Гость, мне любые восторженно-влюбленные чувства Дика к Альдо (сключая и те, что в каноне) кажутся редкостным извращением и бьют по самому больному. а еще очень хочется верить, что Алве все же не плевать))

[Гость]

Rocita

С чувствами Дика ничего не поделаешь, это и в самом деле канон. (
А Алве, мне кажется, и правда не плевать, по крайней мере, в этом драббле, раз уж даже Альдо это понял.

[Флигель-адъютант]

Гость, вот очень хочется увидеть реакцию Алвы... ))))

[Гость]

Rocita

Боюсь, что тут совсем ничего хорошего не выйдет.
Ричард-то искренне привязан к Альдо, как бы там ни было.

[Судзугамори Рен]

Ва-а-а... Пробирает. Дивно. Мало.

[Гость]

Вот это эмоции! Спасибо!

[Menedemos]

какой замечательный ангст напрашивается в продолжении. для всех троих Дику нужен Альдо, Альдо нужен Ворона, а Ворону... нужна гитара)

[Гость]

Карин-тюремщица, Гость

Спасибо. )))

Menedemos

Ну что ж, посмотрим... Ангста там в перспективе и впрямь много.

[Флигель-адъютант]

Ангста там в перспективе и впрямь много.

так все-таки есть перспектива))))

[Гость]

Rocita

Невозможно было об этом не задуматься, вы же понимаете. )))
А такая задумчивость может привести к последствиям.
Но может и не привести, честно предупреждаю. Как карта ляжет.

[Botan-chan]

Дику нужен Альдо, Альдо нужен Ворона, а Ворону... нужна гитара)
В результате, Ворона покорит тот, кто принесёт ему гитару, и это будет Робер, с которым у Алвы начнётся бурный флафф, а у Альда и Дика, соответсвенно - страшный ангст, который выльется в призыв зверика Раканов (Зверь к Альдо не придёт, только мелкий, голодный и ободраный зверик, которого выгнали из Гальтар), что ангст лишь усилит. Действительно, кошмарные перспективы )))

[Menedemos]

Botan-chan

[Гость]

Botan-chan

Зверь к Альдо не придёт, только мелкий, голодный и ободраный зверик, которого выгнали из Гальтар

Омг, я уже рыдаю. Альдо будет злиться и беситься, а Дикуша будет возиться с несчастным животным - ну как же, это же зверь Альдо! Уж какой есть!

[Botan-chan]

Гость, 17:59 да-да, чистый ужас!
Хочу фик про Дика, который возится со звериком... И страдает... но потом всё равно наступает ХЭ

[Menedemos]

У Альдо, стало быть, таракан, у Робера - крыс, а у Рокэ - настоящий зверюга... эх, если бы Дик их по размерам зверей выбирал))

[Гость]

Botan-chan

Вот и я теперь тоже хочу про бедного маленького зверика Раканов. ))))
Можно отдельно написать, помимо продолжения к этому ангсту. )))

[Гость]

Как это чувственно!!! Спасибо, автор!!!

[Botan-chan]

Гость 18:06, я б написала, но я ж без АлваДика не могу...

[Rabby-chan]

Красиво написано. И при всем моем невосприятии пейринга в это - верится. Сильно..

[Мисс Саммерс]

Сначала боялась читать, уж слишком не мой пейринг... А теперь сижу и радуюсь, что прочитала)
Спасибо, это было грустно, тоскливо, но прекрасно) Больше всех почему-то жалко Рокэ Т___Т Потому что Альдо, кажется, прав. Сколько бы он ни старался, а Дик никогда не будет с ним таким же, как с Альдо.

[Судзугамори Рен]

Сколько бы он ни старался, а Дик никогда не будет с ним таким же, как с Альдо.

Мне кажется, что Ворону всё-таки не нужно нерассуждающей верности, иначе бы он бросил неблагодарное дело вправления мозгов...

[Мисс Саммерс]

Карин-тюремщица, я не о том) Дик никогда Рокэ не поверит, он всегда будет подозревать что-то плохое. Он ради ничего ничем не пожертвует... не полюбит его, даже если просто как человека)

[Гость]

***

День, другой, третий.
А за ним еще один, и еще.
Ко всему можно привыкнуть, даже к ожиданию. Он так долго ждал того, что теперь имеет - он может подождать и еще немного.
Глупо отправляться разговаривать на следующий же день.
Через два дня тоже глупо.
И через три.
Время идет, сочится водой сквозь набухшие тучи над Раканой, утекает вином из опрокинутого бокала, капает кровью из прокушенной губы.
Ричард все время кусает губы, на них засыхает жесткая корочка, с ним становится неприятно целоваться, но это и необязательно.
Ричард молчит, не задает вопросов, неуверенно улыбается, приходя по вечерам.
Послушно делает то, что ему велят, хорошо понимая безмолвные движения, подчиняется прикосновениям, закрывает глаза, кривится в напряженной улыбке.
Кусает губы.
Ему наверняка нравится, не может не нравиться - иначе бы он не приходил, верно?
Сперва казалось - Окделл не сможет ничего скрыть, не сможет удержаться, это же Окделл - кинется навстречу при придворных, кошки бы их забрали, или подойдет и прижмется при Матильде, или опустится на пол рядом с креслом при Робере - потом не оберешься разговоров, как пить дать.
Ан нет. Молчит, кусает губы. Ест глазами на советах, как и прежде. Приходит по вечерам. Смотрит в сторону, пьет вино, ждет прикосновения - и никогда не лезет сам.
Кто бы мог подумать, что это будет так удобно.
Так удобно и так приятно - наклонять твоего оруженосца над столом, или ставить перед собой на колени, откидываясь на спинку кресла, или прижимать к стене, не позволяя даже повернуть голову - зря ты с ним этого не делал, знаешь, он такой податливый, такой послушный, такой открытый, что иногда... Ох, иногда это даже скучно - но нельзя получить всё сразу, увы.
Всё можно получить только постепенно.
Когда наступит нужный день.
И день наконец наступает, через три дня и еще через пять, и еще через один - наступил бы и раньше, но дела отвлекли, дела государственной важности, разумеется, - но теперь уже можно, теперь уже прошло достаточно много времени, чтобы новый визит не выглядел слишком торопливым, слишком быстрым, слишком... Просто - слишком.

Ничего не изменилось.
Ну конечно, что здесь могло измениться - жара по-прежнему заполняет маленькую комнату, вода по-прежнему издевательски сверкает в кувшине, и синие глаза сверкают все так же, или еще ярче, и скулы заострились еще больше, и губы темные от жара - или ты тоже их кусаешь, как твой оруженосец?.. Я бы на это посмотрел.
Он берет себя в руки.
- Полагаю, вас, как и прежде, все устраивает?
- Вы на удивление проницательны, - тонкие губы раздвигаются в кривой усмешке. - Однако вы пришли не за этим. Ну же, молодой человек, что за потрясающую новость вы хотите мне сообщить?
Он даже отступает на шаг.
Эта закатная тварь видит его насквозь, знает все, что он хочет сказать. Краска бросается в лицо - к счастью, здесь так жарко, что это будет выглядеть естественной реакцией. Он ничем не выдал себя. Не мог выдать. И не выдаст.
Темная бровь поднимается над синим глазом высокой дугой.
- Вы возмутительно несдержанны для человека, объявившего себя монархом. Такое волнение больше подошло бы девице на выданье.
- Или герцогу Окделлу, надо полагать, - нелепый ответ, но ему так и не удалось придумать, как завести разговор, как рассказать то, что так хотелось рассказать. Приходится пользоваться случаем, хвататься за едва-едва подходящую реплику.
Вторая бровь на мгновение присоединяется к первой, но это мгновение так коротко, что если бы он не вглядывался в жадном ожидании в это ледяное лицо, то ничего бы не заметил.
- Вам так неймется побеседовать со мной о вашем верном эории? - какое безупречное, бесконечное, непробиваемое равнодушие, им можно восхищаться, как произведением искусства.
- О нет, - тут нужно небрежно пожать плечами и рассеянно махнуть рукой, - просто когда зашла речь о девицах, я почему-то вспомнил... - а теперь улыбнуться, сыто и лениво, как улыбаются при мысли о недавно выпитом отличном вине или о заданном накануне роскошном обеде. - Прошу меня простить, это личное.
И еще одно короткое мгновение торжества - когда в синих глазах вдруг сверкает такая ярость, какой, он совершенно уверен, не видел даже Люра в последнюю секунду своей жизни.
- Избавьте меня от подробностей ваших личных дел, - а вот голос уже спокоен и даже насмешлив, но глупо было бы рассчитывать на что-то другое. - Или это новый способ проявлять гостеприимство?
Опять пожать плечами, сменить тему, проявить готовность к взаимному сотрудничеству, выслушать еще несколько язвительных замечаний, еще несколько мгновений посмотреть, запоминая все черточки, все детали - и встретиться взглядом на долю секунды, уже собираясь уходить. Я сказал. Ты слышал.
Вечером Ричард прокусит губу так, что кровь закапает бумаги.