4.1

вторник, 26 мая 2009

20:08

все записи пользователя в сообществе Кэртианские кинки

"Если у Первого Маршала нет голоса, он снимает штаны!" (с)

Рокэ ночами пробирался во вверенное ему учреждение и стебался над Арамоной по юношеской привычке в обличье Сузы-Музы. Заметил Дика, соблазнил и потом взял к себе оруженосцем. Желательна сцена соблазнения, когда Дик не может понять, кто это был, и мучается от неизвестности, одна из дальнейших встреч, когда Суза-Муза по-прежнему скрывается, и узнавание с последующим NC. Особый акцент на узнавании, остальное - очень желательные, но всё-таки доп.бонусы. Кинк - полная неизвестность с одной стороны и наслаждение своей игрой - с другой

@темы: 4 тур, выполненные заявки

URL

http://www.fi.muni.cz/~toms/PopArt/contents.html Побывал как-то в трапезной буддийского монастыря. Крайне ... Ночь, сука, наваливается.... Один дома-3... Я у...

Сегодня из-за утренного недостатка адреналина :o были п... Просто взять и улететь.... Не лезь в мою жизнь - и я не трону твою.

Комментарии

05.06.2009 в 05:55

Гость

Алва - сволочь...*влюблённым голосом* :inlove:

Дальше!

Заказчик.

URL

05.06.2009 в 09:32

Беатрисса

Я слишком много читал, чтобы остаться в здравом уме. (с) Г. Лессинг

Ipocrita там не столько похвалы, сколько "ах он бяка-закаляка!! еще и помогает!!"

URL

07.06.2009 в 15:56

Гость

Ещё-ещё-ещё!!!

URL

09.06.2009 в 13:22

Гость

Часть 4

За окном бушевала гроза, и Дик никак не мог уснуть. В голову лезли всевозможные мысли, и ветки старого клена противно стучали в окно. Когда дождь немного стихал, можно было расслышать какой-то странный звук. Ричард сел на постели и прислушался: играли на гитаре. Значит, Алве тоже не спится. Сидит в кабинете и пьет. Дик помедлил еще немного и поднялся на ноги, - была-не была, может и не прогонит. Послушать, как играет эр, он любил, жаль, удавалось это нечасто.
- Юноша, я вам еще не говорил, что мне очень не нравится ваша манера подпирать дверные косяки?
Юноша, пряча довольную улыбку, вошел в кабинет и присел на краешек кресла.
- Не спится в такую погоду? И правильно. В такие ночи нужно либо пить, либо размышлять о тщете сущего. Я предпочитаю пить. А вы?
Дик красноречиво потянулся к бутылке и наполнил бокал. Алва одобрительно ухмыльнулся и вернулся к гитаре. Несколько минут он играл, негромко напевая, а Ричард молча слушал, временами отпивая вино. Ах, если бы Ворон всегда был таким! Когда Алва замолчал, он спросил:
- Эр Рокэ, как вы думаете, гроза скоро кончится?
- Возможно. Вот в Кэналлоа грозы всегда очень быстро проходят. И воздух после них совершенно необыкновенный, – Алва задумчиво улыбнулся и тронул струны.
Дик попытался вообразить Кэналлоа после грозы, но перед взглядом возникли только родные Надорские лужи.
- А у нас в Надоре осенью если дождь начнется, то неделю не перестанет. И небо все время серое-серое.
Рокэ бережно отложил гитару и подошел к окну. Прислонился лицом к стеклу, вглядываясь во что-то. Дикон, напротив, уставился на огонь в камине. Танец ярко-оранжевого пламени завораживал, убаюкивал... совсем, как тихий голос:
- Юноша, не советую засыпать в этом кресле. Утром после него обычно болит все.
Дик встрепенулся и открыл глаза. Кажется, он уснул, и ему приснился сон. Откуда же еще мог взяться голос Сузы-Музы? Но голос не исчез, он звучал совсем рядом:
- Не спите, лучше налейте мне еще вина.
Ричард обернулся, и увидел своего эра, стоящего за спинкой кресла. Вроде бы он выпил не больше одного бокала, а начало мерещиться… Или это просто из-за того, что дождь шумит?
Алва между тем наклонился, положил руки на плечи юноши и коснулся губами щеки.
- Эр Рокэ, что вы делаете?
- Разве незаметно?
Дик ошалело вскочил и обернулся к Алве. Это как же… Ворон смеется над ним? Алва улыбнулся совершенно по-кошачьи и продолжил:
- В Фабианов день я подумал, что будет слишком много сюрпризов для одного дня, и решил сохранить свое инкогнито до поры.
Нет, этого быть не может!
- Неправда! Вы не могли быть Сузой-Музой!
- Отчего же? Я очень не любил Арамону еще в бытность свою унаром. И тогда же изучил все ходы и выходы в Лаик.
- Вы! Вы…
Ноги, наконец, обрели способность двигаться, и Ричард пулей вылетел из кабинета. Вбежал в свою комнату и закрыл дверь.
Рокэ Алва – Суза-Муза? Неуловимый шутник и его, его… Этого не может быть, не может быть, и все. Или все-таки может? Чуть насмешливый голос, и это постоянное обращение «юноша». Будь это кто-то из унаров, он не стал бы его так называть. Гибкое тело, покрытое старыми шрамами – откуда им взяться у семнадцатилетнего юноши? И терпкий аромат на его губах, теперь-то Дикон знал, что это «Черная кровь». Столько мелких черточек, которым он не придавал значения, складывались во вполне отчетливый портрет. Дик упал на постель и закрыл руками лицо. Кошмар какой! Что же он натворил! Ведь именно об этом его предупреждал эр Август. А в последнюю встречу он жаловался на своего эра… ему самому! Дикон попытался припомнить, что именно он говорил, но в голове всплыло только «Он убийца отца». Наверняка, это было еще одно из самых мягких высказываний. И что теперь делать, просить у Алвы прощения? Ну уж нет! И вообще, Ворон сам его спросил тогда, вот и получил, что хотел. Но как же теперь быть дальше?
Измученный душевными терзаниями, Дик заснул только перед самым рассветом. Утро не принесло облегчения: тренировку пропускать нельзя, но как он будет смотреть в глаза Алве и чем сможет ответить на насмешки, которые непременно последуют? Но, к удивлению Ричарда, Алва вел себя так, будто ровным счетом ничего не произошло, и если смеялся, то только над неловкостью оруженосца. Он словно бы забыл о разыгравшейся ночью сцене. А может, и правда забыл? Он ведь был порядком пьян тогда.
Прошел день, за ним еще один, и Ричард начал понемногу успокаиваться. Щеки уже не становились пунцовыми от одного только взгляда Рокэ. Видимо, ему просто надоела слишком затянувшаяся шутка. Ну и хорошо. Главное, чтобы об этом никто не узнал. Но, кажется, Алва не настроен делать своего оруженосца всеобщим посмешищем.
А потом Дику стали сниться сны. Причем сны весьма определенного содержания. Не раз и не два он просыпался посреди ночи и замирал, вспоминая, каким нежным может быть его эр, как плавилось тело под его чуткими пальцами, и сладко сжималось что-то внутри от тихого шепота: «Ты – мой. Насовсем». Ну кто тянул его за язык тогда? Какая разница, кто скрывался за именем Сузы-Музы? Все из-за дурацкого любопытства! Пусть бы все оставалось так, как есть, просто редкие ночные встречи без имен и лиц.
Ричард даже перестал запирать на ночь дверь, и каждый раз, прежде чем уснуть, долго прислушивался к ночной тишине. Вот скрипнула половица… нет, это только ветер шелестит листвой.
Алва изо дня в день был равнодушно-насмешлив. Дикон исподтишка вглядывался в его лицо – вдруг промелькнет что-то, улыбка ли, искорка шальная в сапфировых глазах, но нет, ничего. А однажды снова случилась ночью гроза. Ричард проснулся от очередного раската грома, открыл глаза и долго-долго сидел на постели, надеясь услышать низкие мелодичные переборы. Минуты бежали, и только шумела вода за окном. Дик беспокойно заходил по комнате. Как бы просто все оказалось, если б Алва снова сидел в кабинете с вином и гитарой. Тогда можно было бы снова прийти, забраться с ногами в кресло и ничего не говорить. И он бы обязательно все понял, все-все, что Ричарду так сложно произнести вслух. Если бы! Но в кабинете темно и тихо, а Рокэ спит и думать забыл о своем оруженосце. Впрочем… а может, так даже лучше? Дик неуверенно улыбнулся, а потом рассмеялся собственным мыслям.
Найти в темноте коридоров спальню Алвы оказалось делом нелегким. Наконец, Ричард добрался до нужной двери и с сомнением остановился. А если он его прогонит? Вот тогда уж точно можно будет сгорать со стыда. Дикон еще, наверное, целый час стоял бы в раздумьях, если бы не скрипнул где-то позади пол. Наверное, ему всего лишь показалось, но Ричард вообразил, что это кто-то из слуг. И, единственное, что ему пришло в голову, было открыть дверь и войти. Глаза уже привыкли к темноте, и впереди Дикон различил роскошную кровать. Ну вот, теперь отступать некуда. Ричард вздохнул и шагнул вперед.
Льняные простыни почему-то показались очень холодными, Дик подался вперед и прижался к Рокэ, обхватив руками поперек груди. Зажмурился. Замер, не дыша. И медленно выдохнул, когда ласковая рука взъерошила волосы.
- А я уж и не надеялся. Ну, иди сюда, хороший мой.
И можно снова целовать пахнущие вином губы, привычно скользить пальцами по телу, обводя каждую впадинку. И шептать в ответ, тихо смеясь и зарываясь лицом в волосы: «Да, Рокэ. Твой, насовсем».

URL