"Если у Первого Маршала нет голоса, он снимает штаны!" (с)
Ричард застает в одной постели Алву, Катарину, Робера и Марианну. С последующим вещанием лапши, что все это ради страны. Лапшу вещают по-очередно все. Высокий рейтинг.
-
-
27.05.2009 в 03:53-
-
27.05.2009 в 05:43-
-
27.05.2009 в 09:23экий Рокэ затейник однако
-
-
29.05.2009 в 22:45Ранним утром «Айрис» снова отбыла к Ее Величеству. Вернувшись в спальню Рокэ, Ричард обнаружил пустую постель и еще горячий завтрак. Алва появился через пару часов.
- Доброе утро, юноша. После прошедшей ночи я решил, что пора окончательно перехватывать у противника инициативу и бить его его же оружием.
Дикон недоуменно захлопал глазами.
- Эр Рокэ, что вы собираетесь делать?
- О, вы можете все увидеть своими глазами, любезная женушка, если соблаговолите пожаловать сегодня к ужину.
Идея снова облачиться в платье Ричарду не понравилась, но узнать, что же придумал Алва, было очень интересно. Поэтому, повздыхав и потерев синяки от корсета, Дик согласился. Впрочем, кажется, причиной далеко не всех синяков был ненавистный корсет. Вот этот, например, точно появился только сегодня утром.
Ричард был немало удивлен, узнав, что к ужину приглашен Робер. На его вопросы Ворон лишь таинственно усмехался. Было ясно, что он активно приступил к решению главной стратегической задачи.
Вечер наступил незаметно. Войдя в столовую, Дик встретился взглядом с Мирабеллой и та радостно кивнула дочери, чего за герцогиней ранее никогда не водилось. Алва усадил возлюбленную супругу между собой и матерью. Через несколько минут вошел Хуан и объявил, что прибыл герцог Эпинэ.
Алва повернулся к герцогине Окделл и произнес:
- Герцог Эпинэ – настоящий Человек Чести и мой друг. Айрис полагает, что его общество будет на меня благотворно влиять, а ее желание для меня закон, – Рокэ склонил голову перед Диком, а тот скромно потупил глаза.
Робер секунду поколебался и переступил порог, вспоминая утренний разговор с Алвой. Тот полчаса убеждал его, что герцогиня не кусается, ведет себя на редкость благопристойно. Что ж, взглянуть на присмиревшую Мирабеллу было даже интересно. Поздоровавшись с дамами и хозяином дома, Иноходец чуть было не спросил, где же Ричард, но вовремя опомнился. А Дику хм… идет платье, он в нем даже симпатичнее, чем его сестра.
Вскоре подали ужин. Слуги в живописном порядке расставили на столе фарфоровые блюда с вареной морковью. Нарезанной ломтиками, кружочками, кубиками и даже звездочками. Эпинэ подавил рвотные позывы, вспомнил свою роль и обратился к Алве:
- Герцог, вы, я вижу, вняли моему совету, это делает мне честь.
- О, не стоит, сударь! Я всегда прислушиваюсь к советам знающих людей. Видите ли, матушка, - Рокэ повернулся к Мирабелле – герцог Эпинэ несколько лет прожил в Агарисе и много общался с монахами ордена Истины, даже был знаком лично с эсперадором Адрианом. Так вот он мне и поведал, что наиболее пристойная эсператистам и благородным людям пища – это вареная морковь. Поэтому, с этого дня, на столе в моем доме будет только это блюдо!
Герцогиня кисло улыбнулась и выдавила, что ее очень радует энтузиазм герцога Алвы на пути приобщения к кругу благородных людей. А Робер едва не поперхнулся, услышав, как Рокэ называет Мирабеллу Окделлскую. Нет, все-таки кто-то здесь действительно сошел с ума.
За ужином завязалась светская беседа. Иноходец принялся рассказывать о том, что Альдо приказал заменить все олларианские названия улиц и площадей. Рокэ тут же поддержал его:
- Да, сразу видно, истинный Ракан, наследник великой династии! С самого начала своего правления показал всем, кто он такой. Чтобы ни у кого не возникло мысли, что наш Альдо Первый – выскочка какой-нибудь.
Потом разговор плавно перешел на Штанцлера, который несправедливо заключен в Багерлее, и опять Алва во всем согласился с Робером.
- Наш эр Август – благороднейший человек, всю жизнь боролся за дело Великой Талигойи! За что такая неблагодарность? На месте его величества я бы вновь сделал его кансилльером.
Тут Дикон вдруг громко и мучительно закашлялся. Рокэ заботливо постучал его по спине и ласково пожурил:
- Айрис, дорогая, осторожнее! Так ведь и задохнуться можно.
- Ничего, просто не в то горло попало – пробормотал Дик.
Далее разговор продолжался в том же ключе: Робер начинал рассказывать о ком-нибудь из окружения Альдо, а Ворон тут же одобрительно восклицал. «Истинный Человек Чести!», «Благороднейший человек!» и иногда «Настоящий талигоец, преданный своему королю!». Спустя полчаса герцогиня Мирабелла поднялась из-за стола и ледяным голосом сообщила, что несколько устала и пойдет к себе. Ричард изобразил, что активно ковыряет морковь, и потому не заметил матушкиного взгляда. Когда шаги герцогини стихли, Алва негромко произнес:
- Один.
Робер восхищенно посмотрел на него и прошептал:
- Рокэ, вы… вам что, правда, Леворукий помогает?
- К сожалению, в этот раз он предоставил мне разбираться самому – вздохнул Алва и жестом фокусника достал из-под стола бутылку «Черной крови», - герцог, вы мой гость, и, если уж я не могу угостить вас ужином, то, по крайней мере, вино у меня найдется. Через час Робер отправился домой, а юная герцогиня Алва удалилась в свои апартаменты. Пробираясь по узкой лестнице и чихая от пыли, Дик подумал, что за эти дни, наверное, узнал все потайные ходы в особняке не хуже его хозяина. Но, что делать, мерами предосторожности пренебрегать нельзя, а спать одному в жуткой комнате с цветочками, где на стуле лежала приснопамятная рубашка, не хотелось.
Утром Ворон дождался, пока Мирабелла спустится к столу, и многообещающе возвестил, что у него есть для нее сюрприз. После завтрака он галантно взял ее по руку и собрался куда-то вести. Ричард решил, что ему безопаснее всего будет удалиться, что он и сделал под предлогом того, что королева очень просила его ее не задерживаться.
Алва долго вел Мирабеллу какими-то коридорами, пока, наконец, не остановился, распахнув тяжелые двери.
- Эрэа… матушка, я подумал, что вам незачем каждый день так далеко ездить в церковь, ведь в доме есть часовня. Правда, она много лет стояла закрытой – Рокэ виновато опустил голову, но вчера я приказал привести ее в порядок. Только, сударыня, в нашей семье тоже есть одна традиция… - это было произнесено со смесью гордости и смущения, - в домовую церковь в роду Алва принято входить только босиком в знак смирения перед лицом Создателя, – и в знак уважения к семейному обычаю Алва начал быстро разуваться. Герцогиня Окделл вздохнула и последовала его примеру.
Пол в часовне был каменным, но казалось, что серые плиты высечены из ледяных глыб, настолько обжигающе-холодным было прикосновение к босым ступням. Кроме того, он был на редкость выщербленным, что причиняло дополнительное, мягко говоря, неудобство. Мирабелла покосилась на размашисто шагающего Ворона и мысленно пожелала гореть ему в Закатном пламени. Тот, будто подслушав ее мысли, повернулся и очень светло улыбнулся. Надо полагать, эта улыбка означала: «И тебе туда же, старая ызаржиха». Наконец он преклонил колени перед алтарем, сложил руки в молитвенном жесте и начал громко, нараспев читать молитву. У герцогини Окделл возникло стойкое ощущение, что она спит и видит кошмарный сон. Но делать было нечего, и она негромко подхватила молитву Создателю. А молитв проклятый Ворон, как оказалось, знал много. Когда он закончил последнюю, у Мирабеллы не то, чтобы зуб на зуб не попадал, а просто свело от холода челюсть, и ноги, кажется, примерзли к полу. Алва почтительно помог ей подняться. В коридоре, вновь обретя способность говорить, она произнесла:
- А вы, герцог, оказывается, истовый эсператист. Никогда бы не подумала, знаете ли.
- В роду Алва не принято выставлять напоказ свои чувства – с достоинством ответствовал Ворон.
После ужина Рокэ снова подошел к герцогине и доверительно сообщил, что хотел бы помолиться в ее обществе, поскольку присутствие «матушки» позволяет ему воспарить душой к заоблачным высям. Будь на месте Мирабеллы Марсель Валме, он бы вспомнил, как в таких же проникновенных выражениях Алва призывал фельпских каторжников встать на защиту родного города. Все же Рокэ кривил душой, говоря, что не любит Дидериха.
Под взглядом Алвы придумать достойную отговорку герцогиня не смогла и потому, проклиная его, на чем свет стоит, высоко подняв голову, последовала за врагом всех приличных Людей Чести. Молитвы в памяти Ворона кончились, когда было глубоко за полночь. Мирабелла даже умилилась и прослезилась бы при виде его одухотворенного лица и горящих глаз, если бы не стояла уже который час на ледяном полу, покрытому острыми каменными осколками.
Когда Рокэ вернулся в спальню, он застал Дикона с бокалом вина в руках, что-то жующего и уныло листающего Эсператию.
- А ну, не лапай святую книгу грязными пальцами, нечестивец! Мне еще больше половины учить, и я терпеть не могу винные пятна на книгах.
В следующие дни история с точностью повторялась. На пятый день Рокэ снова пригласил к ужину Эпинэ. Разговор вполне ожидаемо опять зашел о Чести. Увидев, что герцогиня Окделл как-то слегка поскучнела, Алва перевел тему.
- А скажите, Робер, я слышал, что некоторые святые отцы настоятельно советуют есть вареный лук. Что вы об это скажете?
Робер представил себе на месте морковки лук, собрал силу воли в кулак, чтобы не скривиться, и закивал головой:
- Да, мой друг, магнус Истины Клемент, считает, что лук больше, чем морковь, способствует открытию чакр отрешению от низменных страстей и приобщению к высшим сферам. – эк закрутил, восхитился собой Иноходец.
- А вы что думаете, матушка? – и Алва невинно воззрился на Мирабеллу.
Та вздрогнула и тихо сказала, что со всем согласна.
- Да, эрэа, приближается час вечерней молитвы. Герцог Эпинэ, мы с дражайшей матушкой вынуждены откланяться. Но вы, как искренне верующий человек, нас поймете.
- Герцог Алва, мне кажется, что вам лучше молиться в одиночестве, – Мирабелла заговорила излишне торопливо, - когда я смотрю на вас… вы так искренне просите Создателя о прощении… я боюсь, что смущаю вас. Да, будет лучше, если я оставлю вас наедине с Создателем. Хотя бы сегодня, – последнее прозвучало несколько жалобно.
Кэналлийский Ворон печально вздохнул.
- Как вам будет угодно, сударыня.
Герцогиня пожелала мужчинам доброй ночи и поспешно поднялась к себе, словно опасаясь, что Алва передумает и остановит ее. Робер проводил ее застывшим взглядом слегка выпученных глаз.
-
-
29.05.2009 в 22:46- К-как? Как вы это делаете?
- Терпение, мой друг, терпение и выдержка. Я давно понял, что это единственное средство, применимое к твердым и незыблемым Окделлам. Кстати, что там этот ызарг в Багерлее?
- Штанцлер-то? Жив еще, к сожалению.
- А, ну это ненадолго…
На следующий день герцогиня Мирабелла к завтраку не вышла. К обеду и ужину тоже. Герцог Алва в отличном настроении ходил по дому, напевая себе что-то под нос. Он даже приказал слугам отнести обед в покои герцогини и лично украсил тарелку с морковью засушенной веточкой петрушки.
Через день герцогиня Окделлская рискнула покинуть свои апартаменты, хотя и не без опаски. И опасалась она не зря. День прошел на удивление спокойно, в часовню Ворон ее не тащил, и вареный лук вместо морковки не появился. К вечеру Мирабелла совсем успокоилась.
Она уже собиралась отойти ко сну, как вдруг в ее дверь настойчиво постучали.
- Кто там?
- Матушка, это я.
- Что вам надо, сударь?
- Может быть, вы откроете дверь? Через нее очень неудобно разговаривать.
Дрожащими руками Мирабелла повернула ключ в замке. На пороге стоял Рокэ Алва с каким-то свертком под мышкой.
- Эрэа, я читал подаренную вами книгу и пришел исполнить свой долг.
- К-какой д-долг?
- Ну как же! Вот, смотрите, - Ворон живо раскрыл перед ней книгу с жизнеописаниями Людей Чести и ткнул пальцем. В неверном свете свечей герцогиня прочла следующее:
…И на восьмую ночь граф вошел в спальню матери своей супруги и возлег с ней, дабы исполнить завещанный предками обычай, и покинул ее лишь на рассвете…
Дальше Мирабелла читать не смогла, поскольку перед глазами у нее все помутилось, и она почувствовала, что падает в обморок. Однако упасть ей не дали. Сильные руки уверенно подхватили герцогиню Окделл, и прямо над своим лицом она увидела прекрасные синие глаза подлеца и убийцы.
Исполненный чувственного томления голос нежно произнес:
- Эрэа, что вас так взволновало? Впрочем, здесь очень душно… Позвольте, я помогу вам расслабить корсет.
Эрэа при этих словах моментально пришла в себя и одним прыжком отскочила за широкое кресло.
- Благодарю, мне уже лучше!
- В таком случае... я взял на себя смелость приказать своему портному сшить для вас соответствующее случаю одеяние, - и Алва, склонившись в наикуртуазнейшем поклоне,
протянул герцогине белый сверток, перевязанный атласной красной лентой с бантом. Мирабелла машинально приняла сверток, недоуменно воззрившись на гостя. А тот заговорщически подмигнул и чарующе улыбнулся:
- Но, может быть, мы обойдемся без этих условностей? Клянусь, эрэа, я никому не скажу. Вы так обворожительны… Ах, почему я не встретил вас раньше Айрис!
Герцогиня Окделл мучительно перебирала в уме старые хроники. Нигде она не встречала упоминаний о подобном обычае. И как же так вышло, что именно в самой старой и заплесневевшей книге во всем замке оно было! И самое странное, что Алва вообще эту книгу читал. Но рассуждать было некогда, потому что Ворон медленно, но неотвратимо наступал на нее, явно решив обойтись без условностей. Герцогиня выставила перед собой как щит несчастный сверток с рубашкой и быстро заговорила, стараясь придать своему дрожащему голосу побольше убедительности.
- Герцог, я очень рада, что вы чтите традиции, но произошла ошибка! Сегодня только седьмая ночь, а потому попрошу вас немедленно покинуть мои покои! Алва замер, как вкопанный, и тихо, печально произнес:
- Какой позор… Еще ни один герцог Алва не ошибался так постыдно в счете! Сударыня, тысяча извинений за то, что я так бесцеремонно нарушил ваш покой в неурочное время. Я не представляю, чем смогу загладить свою вину… - Ворон стремительно опустился на колени и с жаром прижал к губам ладонь Мирабеллы. Поднял на нее полные раскаяния глаза и промурлыкал:
- Надеюсь, следующей ночью я смогу заслужить ваше прощение?
Герцогиня Окделл судорожно выдернула руку и отступила еще на шаг.
- Сударь, вам пора. Доброй ночи, – она почувствовала, что еще минута, и она сорвется на истерический визг.
Алва поднялся и с изысканным поклоном удалился. Пройдя немного по коридору, он достал из кармана батистовый платок, брезгливо вытер губы и удовлетворенно сказал сам себе: «Три».
Мирабелла заперла дверь на замок и для верности опустила задвижку. Потом раскрыла створки шкафа и начала вытаскивать оттуда платья, швыряя их на кровать и бормоча себе под нос: «Завтра же! На рассвете! Нет-нет-нет, мне еще двух дочерей вырастить… А с ним пусть Айрис мучается…и морковку ест. И никогда, никогда больше!»
Ранним утром Хуан постучал в комнату Рокэ Алвы и доложил, что герцогиня Окделл уезжает. Голос его звучал так, будто он сам не мог поверить в то, что говорил. Алва моментально оделся и вышел во двор особняка. Герцогиня уже садилась в карету. При виде Ворона лицо ее вытянулось, как если бы она увидела выходца. Ворон стремительно бросился к ней с возгласом:
- Матушка, неужели вы уже покидаете нас?
Мирабелла предпочла ответить уже через окошко кареты.
- Увы, я получила письмо от графа Ларака и должна немедленно отбыть в Надор. Герцог, передайте Айрис, что я очень хотела с ней попрощаться, но слишком спешу, ибо дела слишком неотложны. Прощайте.
- Ах, эрэа, позвольте хотя бы поцеловать на прощание вашу ручку! – Рокэ шагнул к карете, но герцогиня нечеловеческим голосом гаркнула: «Трогай!», и карета рванула с места, поднимая облака пыли…
Кэналлийский Ворон несколько минут смотрел вслед удаляющемуся экипажу, потом медленно развернулся и, понурив голов, побрел подпрыгивая на ходу, как мальчишка, двинулся к дому.
- Хуан! Прикажи затопить камины! И скажи поварам, чтобы приготовили что-нибудь нормальное! У нас сегодня праздничный ужин, отправьте курьера к герцогу Эпинэ с приглашением, пусть скажет, что морковка кончилась. Дикон, вылезай! И тащи «Черную кровь», будем праздновать! – голос Рокэ разносился по всему особняку.
Подъезжая к воротам особняка Алвы, Робер заметил, что во всех окнах горит свет и раздается музыка. На пороге его дожидался сияющий Хуан, который проводил гостя в кабинет соберано. Войдя в кабинет, Робер увидел роскошно сервированный стол, Алву с гитарой в руках и сидящего у его ног Ричарда с бокалом вина в руках и блаженной улыбкой на лице. Иноходец окинул взглядом картину и ошеломленно произнес:
- Мне сказали, у вас морковка кончилась, так я, это, из своих запасов привез…
-
-
29.05.2009 в 23:02-
-
29.05.2009 в 23:06Создатель, дай мне сил вылезти из под стола!
-
-
29.05.2009 в 23:10мэйд май ивнинг ))))))
Рокэ - умняшка
-
-
29.05.2009 в 23:13И вообще, гениально. Рокэ - величайший полководец у нас, да. Никто и не сомневался
-
-
29.05.2009 в 23:20Моё восхищение!
Ещё раз браво!
-
-
29.05.2009 в 23:23-
-
29.05.2009 в 23:36-
-
29.05.2009 в 23:55Валяюсь под столом, пять минут уже не могу приступить к отзыву, руки дрожат...
Все, умираю дальше)
-
-
30.05.2009 в 00:00Воистину, как сказал кардинал:"Армия Талига в надежных руках!"
Хотя я могу и ошибаться. И сказал это вовсе не кардинал и совсем не то.
Автор! Огромное спасибо!
Жаль только, что теперь все закончится, и не будет продолжения!
А может? А?
-
-
30.05.2009 в 00:09-
-
30.05.2009 в 00:49Автор, браво! Музыка, туш!
-
-
30.05.2009 в 05:29-
-
30.05.2009 в 10:51-
-
30.05.2009 в 15:35-
-
30.05.2009 в 16:11-
-
30.05.2009 в 16:16Мирабелла? С Рокэ?! Да ни за что, лучше смерть! Он всё правильно просчитал. На то и гений.
-
-
30.05.2009 в 16:18автор.
-
-
31.05.2009 в 15:13-
-
02.06.2009 в 14:19Совершенно феерическая история!
-
-
02.06.2009 в 14:23-
-
07.06.2009 в 22:56-
-
07.06.2009 в 23:02-
-
07.06.2009 в 23:58-
-
08.06.2009 в 15:25-
-
16.06.2009 в 16:56